Каролин Галактерос: «Убийство Андрея Карлова может укрепить российско-турецкие отношения»

Le Figaro, Франция

Le Figaro: Посол России в Турции был убит в понедельник, 19 декабря в Анкаре. Сразу после выстрелов в упор стрелок заявил: » Мы те, кто принес клятву пророку Мохаммеду вести джихад до последнего вздоха. Помните Сирию, помните Алеппо. До тех пор пока жители не будут там в безопасности, вы тоже не будете в безопасности«. Сегодня Россия занимает лидирующее положение на Ближнем Востоке. Рискует ли она стать мишенью исламистского терроризма?

Каролин Галактерос (Caroline Galactéros): Вполне вероятно и она боится этого. Это одна из причин ее военного участия в Сирии. Убийство посла при исполнении обязанностей является чрезвычайно серьезным актом. Посол был назначен самим президентом. Это его личный эмиссар, его голос, выражение воли и власти в стране пребывания. Таким образом, это личное и прямое послание Владимиру Путину. Зная, что российский президент далеко не тот человек, который поддается запугиванию, а наоборот приходит от него в возбуждение, организаторы убийства либо хотят подлить масла в огонь и возобновить войну, но в этом случае они демонстрируют отсутствие здравого смысла. Либо они объявляют войну тем, кто решил вывести их из сирийской игры, а именно некоторым бывшим сторонникам, которые их постепенно предают, возвращаясь к здравому и прагматичному видению реальности и идут на сближение с Москвой, чтобы покончить с этим злом в регионе, грозящим выйти из под контроля. И тут эффект бумеранга будет болезненным. Конечно, существует еще множество других гипотез. Вероятней всего это послание Анкаре через Москву, чтобы вбить клин в российско-турецкие отношения, которые были под угрозой в конце ноября 2015 года из-за сбитого турецким истребителем российского истребителя и зрелищно восстановленные в прошлом июле во время неудачной попытки государственного переворота.

— Может быть таким образом стремятся разрушить недавнее сближение России и Турции?

— Речь идет о том, чтобы указать президенту Эрдогану, что нельзя безнаказанно играть на всех полях одновременно. И что ему придется выбрать между союзом с США (НАТО и участие в западно-суннитской коалиции) и оппортунистским сближением с Россией и Ираном. Является ли оно тактическим или стратегическим? Турция действительно давно принимала участие в дестабилизации сирийского режима до момента официального признания в конце прошлого лета, что Асад является, если и нелегитимной, то ключевой фигурой. Публичное покаяние, признание российского участия, растущее мастерство в военных и дипломатических играх, ослабление военной помощи «повстанцам» и боевикам ИГ — основные цели режима президента Эрдогана. Из-за убийства посла в настоящее время Анкара испытывает пределы искусной игры на двух полях и в первую очередь свое позиционирование между Москвой и Вашингтоном. Турция пытается воспользоваться тем, что обе стороны хотят видеть ее своим союзником на поле боя для усиления своих позиций в Сирии и увеличить влияние благодаря «протурецким повстанцам », в частности установив законность своих символических притязаний на Ракку и Мосул. Ну и конечно препятствовать территориальным и политическим амбициям своих врагов курдов. Анкара ведет наступательные действия против «Исламского государства» (террористическая организация запрещена в РФ — прим.ред.) в качестве бонуса и разрешает де факто ускорить освобождение Алеппо, прекратив всякую поддержку местных джихадистов.

— В какой степени это было направлено на международную политику?

— Помимо региональных вопросов, о которых мы говорим, эта трагедия является ценой глобального успеха России вернувшейся в международные игры при помощи своего эффективного военно-дипломатического участия в Сирии. C этой точки зрения освобождение Алеппо не только военный но и психологический момент. Чтобы там не говорили Москва является де факто арбитром дипломатической игры по отношению к ослабленной Америке, стоящей не пороге смены президента в Вашингтоне, который должен способствовать сближению точек зрения по основным проблемам. А основная проблема заключается в том, чтобы понять до каких пор мы будем использовать радикальный исламизм в политических и экономических целях Запада. Сирийский конфликт наглядно продемонстрировал безвыходность такого утопического безответственного решения, чрезвычайно опасного для наших обществ. Именно они в конечном счете подвергнутся жёсткой дестабилизации и увязнут в гражданской войне. К сожалению, мы это очень хорошо знаем во Франции…В Сирии это реванш стратегии над тактикой, долгосрочного видения над политической близорукостью, упреждения и предвидения над локальной и временной оценкой, техники наложения жгута на рану, чтобы избежать ампутации и полной инвалидности. Тем не менее, кажется, что за пределами их естественных различий во власти и влиянии и недостатков (отсутствие опыта государственного управления у одного и авторитаризм другого), Трамп и Путин обладают здравым смыслом. Будучи здравомыслящими реалистами, они не отделываются словами. Они оба находятся на линии огня международного джихадизма, который практикует «невыносимые телесные пытки», и атакуют по всем направлениям, чтобы разрушить сами основы западной цивилизации. Просто уже нужно перестать кидаться друг в друга тухлыми яйцами и выступить единым фронтом. Может быть, противник уже чувствует, что проигрывает, по крайней мере в Сирии, и увеличивает атаки (в Анкаре, Германии, Иордании, Ираке и Пакистане, мы говорим о недавних терактах), чтобы продемонстрировать свою вредоносность и способность сорвать любое наступление? Он питается жестокой энтропией? Он набивает себе цену? Напрасный труд. «Страх не избавляет от опасности », как гласит народная пословица. Отступление нас не спасет.

То, что произошло, ужасно, но как это ни парадоксально, это стало некой позитивной опорой, достигнутой в ходе многоплановой борьбы, которая буде долгой, болезненной, но успешной. Вопрос в уровне нашего осознания угрозы. Так как в наших горизонтальных обществах, замешанных на уравнительной утопии и подорванных коммунитаризмом, которому было позволено взрасти во имя свободы, мы не хотим замечать растущую уязвимость народной сплоченности, к которой привели все эти лишения. Пока мы не поймем, что нужно срочно восстановить единство народного сознания, обязательного условия для этих новых форм «идентичности», мы будем легкими мишенями для растущей дестабилизации.

— Очевидно террорист является сотрудником спецназа турецкой полиции. Это говорит о нестабильности государственных структур Турции?

— Сложно сказать. У нас есть только предположения. Очевидно, только президент Эрдоган может ответить на вопросы: кто, почему и как. Естественно, он считает заказчиками убийства сторонников Гюлена. Но, возможно, он пытается скрыть настоящих виновников, которые поставят под сомнение его хваленый контроль над службами безопасности. Удивительно, что в такой «дисциплинированной» стране, как Турция, которая буквально кишит полицейскими, военными и сотрудниками спецслужб, человек может так близко оказаться рядом с мишенью такого высокого уровня, как российский посол. Конечно, массовая чистка, последовавшая после неудавшегося переворота, ослабила баланс сил между кемалистами, гюленистами и сторонниками Эрдогана. Таким образом, нельзя исключить, что нападение совершено противниками режима, которые пытаются подорвать действующий режим и «изолировать» его от «нового, лучшего русского друга». Кроме того, у Турции очень плохо идут дела в экономике. В понедельник ЕС продлил санкции против России, что отрицательно сказывается на экономике в целом, и особенно на сельском хозяйстве. Другие теракты, возложенные на ИГ или курдов подрывают его риторику в области безопасности. Это подходящий момент, чтобы помешать решимости авторитарного лидера вести наступление на Ближнем Востоке.

— Вы думаете, что отношения между Россией и Турцией вновь ухудшатся?

— Я думаю, что как раз произойдет обратное. Заказчики сами за все заплатят. «Все, кто участвуют в этой тирании, заплатят один за другим», — вопил убийца, упоминая Алеппо. Я думаю, это угроза обернется против самих вдохновителей, кем бы они ни были. Мы видели, что процесс нормализации отношений идет с лета. Это очень не нравится Вашингтону. Фактически Турция добилась от России открытия зоны военных действий на северо-востоке Сирии. Там «доверенные» повстанцы, которым турки оказывают военную поддержку, перешли в наступление, чтобы помешать объединению трех сирийских курдских провинций и теперь находятся в контакте с ИГ. Взамен, Турция перестает оказывать поддержку некоторым джихадистским группам и время от времени наносит удары по некоторым зонам, контролируемым «Исламским государством», чтобы занять их и не уступить место шиитским ополченцам и иранским военным силам не только, чтобы помочь сирийскому режиму, который конечно не приветствует турецкое присутствие на их земле, но слишком зависит от России, чтобы этому сопротивляться. Для США и «мятежников», которых они поддерживают (в основном, чтобы помешать Москве), потеря такой поддержки очень ощутима.

— Во вторник в Москве прошли трехсторонние переговоры по Сирии между Россией Турцией и Ираном. Покушение на Андрея Карлова это тоже попытка сорвать переговоры?

— Возможно. Сообщение о вчерашнем нападении мне напомнило 12 ноября 2015 года, когда в Бейруте во время атаки против Хезболлы погибли 40 мирных жителей в жилом квартале, который она контролировала. Ответственность на себя взяло ИГ. Это произошло накануне атак в Париже и за три дня до приезда в Париж главы Ирана… Это больше, чем совпадение. Визит главы Ирана был отменен именно в тот момент, когда можно было надеяться на восстановление франко-иранских отношений, сильно пострадавших при обсуждении Соглашения об иранской ядерной программе, в ходе которого Париж всячески препятствовал его подписанию. Особенно обидно, что каждый раз, когда начинается глобальный и позитивный дипломатический диалог, эти силы объединяются, чтобы ему помешать. На этот раз развитие этих трехсторонних отношений, закаленных кровью и продолжительностью этого нескончаемого конфликта, кажется, в состоянии выдержать это давление. Пора покончить с радикальным исламом в Сирии и перейти к переговорам о новом политическом компромиссе между сирийцами, который позволит вновь мирно сосуществовать представителям различных конфессий и общин, как это было до начала конфликта, чтобы ни говорили и несмотря на все недостатки сирийского режима. Боевые действия в тылу ничтожны и ведут к затягиванию войны. И мирные жители, которых мы хотим защитить, страдают в первую очередь. Мы должны признать, что наши непоследовательные шаги провалились, что постоянно меняющаяся исламская угроза распространяется по всему миру. И вместо того чтобы упорствовать и подвергать остракизму одного из главных игроков готового бороться против этой угрозы, нужно наконец пожать ему руку.

Par Alexis Feertchak (Алексис Фиртчак)