Татьяна Пиминова : «Я всегда принимаю критику близких людей»

«Лица» с Владом Чеховым

Сегодня у мня в гостях прекрасная оперная певица, солистка Национальной оперы Украины – Татьяна Пиминова. Очень мягкий и открытый человек, любящая и любимая женщина, счастливая мать, реализованная артистка и педагог, которая просто за чашкой кофе рассказала мне о том, как просто быть счастливой женщиной.

В.Ч.:  Здравствуйте, Татьяна! Вы зашли сейчас, я с начала Вас даже не узнал. Вы всегда такая разная. И на сцене Вы так умете искусно перевоплощаться, что только по голосу можно определить, что это именно Татьяна Пиминова.

Т.П.:  Здравствуйте, Влад. Но все что Вы сейчас сказали, очень даже хорошо. Это цель наша, артист к этому стремится. Ведь это не интересно, когда человек одинаков. Одинаковым быть это скучно.

В.Ч.:  Это искусство перевоплощения, которому Вы учились, или это Ваша индивидуальность?

Т.П.:  Вы знаете, мне кажется, что это все-таки индивидуальность. Ну как мы учились? Разве мы очень уж учились актерскому мастерству?

В.Ч.:  А разве нет?

Т.П.:  У нас же оперное направление и тут вокал главное.  А что касается актерства, это, скорее всего, происходит интуитивно. Сказать,  что мы особо учились актерскому мастерству, то нет, конечно же. Вы говорите, что я везде разная, это же сценический грим, сценические костюмы, это очень сильно меняет человека. Тут,  хочешь не хочешь, а в этих невероятных париках, этих невероятных убранствах ощущаешь себя по-другому.  А добавьте к этому определенную роль и человек сам по себе меняется.

В.Ч.:  А бывает, что в этом костюме и образе хочется уйти после спектакля домой?

Т.П.:  Нет, уже не бывает. Хотя, раньше может быть и было. Когда я только начинала петь  Амнерис в «Аиде», ведь сценография потрясающая, потрясающие костюмы. Раньше действительно может и хотелось, уйти, не хотелось расставаться, а вот сейчас уже как-то поспокойнее.

В.Ч.:  А роль Амнерис  — это Ваша любимая роль?

Т.П.:  Да, это моя любимая партия.

В.Ч.:  А роль? Именно как драматическая!

Т.П.:  Конечно, это моя любимая роль многие годы.

В.Ч.:  Наблюдая за Вами в жизни, я вижу очень скромного человека, не «царственного», не «задевающего короной потолок».

Т.П.:  Я хочу сказать, что я люблю сцену. Моя позиция такова — нужно доказывать свою состоятельность на сцене, нужно любить сцену. А зачем в жизни что-то из себя изображать? Не надо. Я не люблю этого.  У меня очень много работы, большой объем партий. И что, каждый день ты будешь ходить в образе Кармен, или в образе Амнерис? Нет, конечно, я никогда не переношу сценические образы в свою реальную жизнь.  А на сцене наоборот — я выхожу и полностью «выключаю быт» и посвящена только сцене.

В.Ч.:  Но ведь Кармен и Амнерис это совершенно разные образы. Как вокально, так и драматически. Кто ближе к Вам?

Т.П.:  В том то все и дело. Я сейчас повторюсь, раньше для меня Амнерис, когда я знала что буду ее петь, я полностью растворялась в этом образе.  Вот сейчас наверно с возрастом и опытом, грани повернулись, и мне уже становится ближе Кармен. Даже не знаю с чем это связано.

В.Ч.:  У Вас же, уже достаточно взрослая дочь, на кого Маша больше похожа?

Т.П.:  На, папу. Она и от папы и от мамы взяла, но она больше папина дочка.

В.Ч.:  Ну, это потому что она девочка, и возраст у нее такой, когда девочки тянуться к папе.

Т.П.:  Да, она всегда тянется к папе, ей с ним интересно.

В.Ч.:  А она думает, чтобы пойти по папиным стопам или хочет стать артисткой?

Т.П.:  Нет, артисткой — не хочет.

В.Ч.:  Странно, обычно дети артистов, хотят идти по стопам своих творческих родителей. Даже, наверное, больше родители хотят.  Хотя в последнее время, я все больше встречаю актеров, артистов которые говорят, что их дети не хотят продолжать артистический путь родителей. Это сейчас пришло такое время?

Т.П.:  Действительно не хотят. Не могу утверждать, что это времена такие, но не только моя дочь не хочет продолжать мой путь. Многие артисты, с которыми я работаю, тоже говорят, что их дети   не хотят идти в нашу профессию. Наверное, наши дети видят нашу работу, видят это все не глазами зрителя из зала, а наблюдают издержки нашей профессии как бы изнутри..

В.Ч.:  Они же видят, как мама обожает свою работу. Да это трудно, но любая работа это труд.

Т.П.:  Да, близкие видят. Они восхищаются. Они приходят на спектакли и радуются за меня, это есть такое. И на премьеры приходят, и я всегда очень  хочу, чтобы они были на спектакле. Они для меня самые близкие люди, и они сделают всегда самые точные замечания.

В.Ч.:  Не сольстят? Мы же всегда боимся обидеть своих близких.

Т.П.:  Нет. Я всегда принимаю их критику. Я принимаю их как людей, которые мне помогают. Это мои главные поклонники, и люди которые меня всегда поддержат, помогут во всем.

В.Ч.:  Чем бы Вы занимались, если бы не сложилась оперная карьера?

Т.П.:  Наверное, я бы была учителям. Хотя я уже преподаю. Второй год в Национальном педагогическом университете имени М. П. Драгоманова. Меня пригласил туда наш прекрасный Александр Васильевич Гурец, он там заведующий кафедры. Я, конечно же, очень боялась, очень! Ведь что я умею? Выйти на сцену, и спеть. Это я хорошо умею, а там все иначе.

В.Ч.:  А каким был этот день, Вашего преподавания?

Т.П.:  Волнительным. Волновалась, но сразу я увидела,  что дети хотят, им интересно. Они очень любят, когда я пою, когда я показываю. Они с голоса слышат и повторяют, и это правильно. Хотя  сейчас в интернет войди, столько записей, каких угодно. И тем не менее, они хотят «живого» общения, им очень нравится, и мне уже стало нравиться. И у меня там замечательный концертмейстер, который мне помогает. Для меня очень важно на данный момент, что я что- то могу дать, показать, что я понимаю, и меня понимают. Мне это действительно интересно.

В.Ч.:  Это же очень важно, что у Вас в семье понимание и на работе понимание, гармония.

Т.П.:  Ну не будем, как бы, сильно себя хвалить.  Но факт остается фактом — гармония есть. И я счастлива.

В.Ч.:  Я тут вспомнил, что Вы в «Аиде» пели вместе с дочкой.

Т.П.:  Да, я была беременна седьмой месяц своей дочерью. Мне позвонил директор, у нас была приглашенная солистка, которая не смогла приехать, и мне пришлось ее заменить. Я конечно в шоке была, давно не пела. Месяца три я вообще не пела. Когда я вышла на сцену и запела, мой буйный до этого ребенок в животе затих. Мы после приехали домой, и потом уже часа через три она стала шевелиться, я даже до этого стала волноваться за мою девочку.

В.Ч.:  Скажите, а почему в опере «Аида» обычно все солистки такие крупные, я в данном случае Вас не имею в виду.

Т.П.:  Ну это такая природа, это может быть специфика голоса драм сопрано, специфика организма. Аида не простая партия, ее не каждый споет.

В.Ч.:  А чего Вы боитесь в жизни?

Т.П.:  Войны. Сейчас у нас такая ситуация – мне очень страшно от того,  что происходит… Я смотрю новости, мне просто жутко! Я как человек, как женщина, как мама смотрю на происходящее. И это все, конечно, не пройдет бесследно – ни для нашей страны, ни для нашей музыки. В истории искусства таких примеров множество. Мы сейчас готовим концерт, я Вас приглашаю 30 марта в Мастер-класс на Богдана Хмельницкого 57-Б, концерт посвящен композиторам знаменитой французской шестерки. Пуленк, Мийо, Онеггер, Орик, Дюрей, Тайфер – они жили и создавали свою музыку, а Европу в это время разрывали Первая и Вторая мировые войны. Я понимаю  музыку этих людей. Она для восприятия часто тяжелая, вот даже сердце болит, когда слушаешь, и я понимаю, почему эта музыка возникла, какая боль жила в этих людях. Я старалась выбрать для программы более светлую музыку, потому что когда попадаешь в это ощущение трагедии и безысходности, то очень хочется света. Люди, пережившие такую боль, потерю родных и Родины, как это было у французов, очень тянутся к гармонии и красоте. И нас это тоже ждет. Очень жаль, что эта музыка так редко у нас исполняется – ноты для концерта собирали по всему миру. Эта работа приносит мне много радости. Но и ответственность большая. Вот сейчас работаю над своим произношением французского текста с прекрасной француженкой.

В.Ч.:  А какое любимое блюдо Вашего мужа?

Т.П.:  Плов и пироги. Павел гениально готовит плов.

В.Ч.:  Ах, это он готовит. Я то, в вопросе подразумевал любимое блюдо, которое Вы ему готовите! Вы вообще дома сама готовите?

Т.П.:  Конечно! Я очень люблю делать разного рода пироги.

В.Ч.: А есть Вы их любите? И как Вы потом боретесь с последствиями поедания пирогов?

Т.П.:  Да все нормально! У меня такая природа, что мне не нужно об этом беспокоиться! Мы в семье очень их любим! Вот кстати последний пирог был грушевый. Отменно получился.

В.Ч.:  У меня уже потекли слюнки. Рецептом поделитесь?

Т.П.:  А вам это интересно? Тогда слушайте. Все очень просто. Рецепт: груша, кардамон, соль, перец, масло, сахар. Вот из всех этих ингредиентов  делается помадка. Груша заливается этой помадкой, а сверху накрывается все это слоеным тестом, и запекается. И вот аромат кардамона, соли и перца и сладость – это невероятно! Это настолько красиво, вкусно и просто.

В.Ч.:  А в чем Вам приходится отказывать себе в жизни? И обращаете на это внимание!

Т.П.:  На здоровье я, наверное, обращаю больше всего внимание. Ведь у нас такая работа, у нас больным не споешь или плохо споешь. Я стараюсь этого себе не позволять, бывали такие случаи, но это тяжело и не хорошо. А в чем я себе отказываю, например я не могу посещать бассейны, я не люблю хлорированную воду, потом это холодно. Хотела бы много путешествовать, но не могу себе позволить, у меня сложный график. Я бы хотела ничего не делать, поездить по миру и просто поглазеть.

В.Ч.:   А как складываются Ваши взаимоотношения с поклонниками?

Т.П.:   У меня интеллигентные, адекватные поклонники. Ни про преследования, ни маньяков придумывать не буду (смеется). И тут у меня все очень органично.

В.Ч.:  У Вас, как я понимаю, в семье нет никакой ревности Вас к театру, сцене, что маму «отбирают» ее зрители.

Т.П.:  Ну, никто же не отбирает. У нас все с этим в семье в порядке. Я обособленно могу вспомнить только, когда моя дочка была маленькой, она после спектакля «Риголетто» спросила меня : «Мама, зачем ты Джильду толкнула на нож? Как ты могла?» Вот это яркое впечатление у ребенка.

В.Ч.:  А какая в Ваших глазах дочка? Что Вас в ней радует?

Т.П.:  Маша очень целеустремленная. Если ей, что-то нужно, она обязательно доведет дело до конца. У меня такого нет, я пока доведу дело до конца…

В.Ч.:  То есть Вам нужны сторонники, кто Вас будет поддерживать, подсказывать?

Т.П.:  Да,  и я считаю, что это правильно. Ведь человеку зачастую тяжело одному барахтаться.

В.Ч.:  Ваша дочь ведь перешагнула тот возраст, ей 15 тел, а Вы с мужем познакомились, когда Вам было 14 лет. А, кстати, как это было?

Т.П.:  Это мы ходили на кружок вместе в Дом пионеров, я даже уже не помню на какой. Вот и все, первая любовь. Вот, там я узнала, что есть такой Павел, и после этого мне никто больше не был нужен.

В.Ч.:  А кто был инициатором? Кто кому был вначале нужен друг другу?

Т.П.:  Я думаю что я! Он мне был больше нужен сразу, а потом уже я была ему нужна. Мне кажется, что я первая влюбилась в него.

В.Ч.:  Он, наверное, носил ваш портфель, пакетики, провожал Вас домой.

Т.П.:  Нет, мы жили далеко друг от друга, учились в разных школах. Не было такого. А теперь, и пакетик и до остановки, и куда угодно, ведь уже столько лет вместе. Ведь поймите это первое ощущение, и это не может быть — раз и все сложилось — это же не так. Это идет процесс, у нас был долгий очень путь.  Мы учились в разных школах, потом я уехала из Днепродзержинска, училась в музыкальном училище, потом я переехала в Киев, потом он переехал.  Мой муж от природы талантливейший человек, очень много знает, много читает. Павел очень общительный человек. Любит наш театр, ходит на наши спектакли. Он хорошо разбирается, слушает, анализирует.

В.Ч.:  А Вы верующий человек?

Т.П.:  Конечно, да. У нас все верующие люди, просто человек не всегда это сам осознает. Обязательно человек обращается к Богу в трудную минуту. Я всегда благодарю Бога, за каждый прекрасный момент в моей жизни.

В.Ч.:  А что бы Вы ему сказали, если бы Вы его встретили?

Т.П.:  Я бы просто его поблагодарила за жизнь, которую он мне позволяет жить.

В.Ч.:  А чего Вам не хватает именно материального в жизни?

Т.П.:  Мне всего хватает. У меня все есть. Это банально.

В.Ч.:  А если говорить про творчество, что бы хотелось, может быть спеть с кем-то?

Т.П.:  Я бы очень хотела бы спеть Далилу в опере «Самсон и Далила», спеть Шарлотту в опере «Вертер», я бы очень хотела, но не знаю, будет ли токая возможность. Это достаточно сложные оперы, и в нашем театре нет пока таких планов. Но я счастлива, на этой сцене я пою прекраснейшие партии, я чувствую реализацию, я постоянно в процессе. И я очень этим счастлива.

В.Ч.:  Татьяна, на этом мы будем заканчивать наш разговор. Но, надеюсь, что мы не раз еще встретимся и продолжим наш разговор.

Т.П.:  Спасибо, Влад. Мне тоже было очень приятно с Вами общаться. Всего вам наилучшего.