Анжелина Швачка: «Мир правит миром!»
«Лица» с Владом Чеховым
Когда я попадаю в оперу в любой стране мира, то у меня возникает ощущение, что оказываюсь в храме, в совершенно таинственном мире. Это реальность абсолютной иллюзии и сказки, таинственных превращений и небесных звуков. киевская Национальная опера Украины стоит в одном ряду с прославленными мировыми оперными сценами. А я, как известно, большой поклонник этого искусства и этой прославленной сцены. И сегодня гостьей моей рубрики «Лица с Владом Чеховым» будет мировая оперная прима, народная артистка Украины, ведущая солистка Национальной оперы Украины и просто красивая женщина – Анжелина Швачка.
В.Ч.: Здравствуйте, Анжелина! Как приятно с утра увидеть красивую женщину с широко открытыми глазами.
А.Ш.: Спасибо, Влад. Очень приятно в хмурый осенний день услышать комплимент.
В.Ч.: А как на Вас влияет осенняя погода.
А.Ш.: Знаете, осень не самая моя любимая пора года, потому что я человек летний, родилась 17 июля, то есть самый «центровой» летний человек. Очень люблю тепло, люблю солнце, море, воду в любых количествах и в любых водоемах. А осень не совсем мое, на меня нападает легкая хандра. Но благодаря тому, что у меня семья и двое детей, мне хандрить особо некогда. Вот с самого утра встала, пропеллер вставила – и побежала. И все вроде как нормально. А когда выходишь на улицу и видишь осень, то начинаешь думать, что надо бы погрустить, надо бы похандрить по этому поводу. Но вот благо — времени на это нет.
В.Ч.: Может быть,поэтому Вас и сравнивают с Кармен, с этим ярким, темпераментным женским образом?
А.Ш.: Да, сама по себе я импульсивная очень, действительно у меня много черт, схожих с этим персонажем. Я очень свободолюбивая, прежде всего. Ведь эта женщина, пусть даже говорят, что да, она искала любовь, но мне кажется, что эта героиня не способна любить по-настоящему. У нее немного другое строение души.
В.Ч.: Но, Вы же во многих постановках «Кармен» принимали участие, например, в авангардных постановках, где Кармен в Вашем исполнении выходила в полотенце.
А.Ш.: Да, в чем я только не была, и в полотенце была, и без полотенца была. Я была всякая. У меня была одна постановка в Прибалтике, где я играла интересную такую диву, скажем так, которая и на пилоне танцевала, и пела в совсем коротенькой юбочке с еле прикрывающимся бюстом. И я всегда чувствую себя комфортно. Для меня основополагающим является музыка, если меня все устраивает в работе с дирижером, то к режиссеру у меня претензий не будет никогда.
В.Ч.: Хорошо, а если ну никак не устраивает режиссерская концепция, а контракт уже подписан?
А.Ш.: Да, такое бывало. Ищем компромисс. Ну для меня, например, табу раздеваться на сцене. А все что касается образа и мизансцен, с этим трудно спорить. Сейчас же – эпоха режиссера, и вот они себе что-то придумали, а значит нужно идти следовать. Мы, оперные певцы – универсальные солдаты, которые должны выполнять все. Наш удел военный. Дирижер и режиссер приказали -значит будет выполнено!
В.Ч.: Мне даже жалко становится режиссера: вас таких темпераментных много, а он один. С каждым же надо договориться. Под каждого чуть-чуть подстроиться.
А.Ш.: Да ладо, почему же жалко? Как правило, режиссеры не подстраиваются ни под кого. Кстати, как и дирижеры. Правда, можно как бы ласково попросить: «Мне бы не хотелось это и это. Можно как-то поменять?».
В.Ч.: Насколько Ваш темперамент может далеко выплеснуться? Кухонный нож взять в руки можете и вперед к соседу?
А.Ш.: Могу, я правда еще не эксперементировала с холодным оружием, но мне кажется, что могу. Потому что я могу сделать очень многое для своих детей, во имя детей. И не только своих. На самом деле, когда я получила государственную премию имени Тараса Шевченко в марте месяце, то сразу сказала, что свою премию я разделю на две части. И одну из них сразу отдала на помощь нуждающимся детям.
В.Ч.: Это была ожидаемая для Вас награда?
А.Ш.: Честно говоря, конечно надеялась, что ее получу — я же оптимистка такая хроническая по своей натуре. Но для меня это было действительно сюрпризом. Потому что претенденты были, и они были достойные все.
В.Ч.: А своим то детям что-то перепало?
А.Ш.: Что-то перепало. Но у меня как-то не выходит что-то особо накопить, признаюсь, я по своей сути такая транжира. Очень люблю сумочки и сапожки, как«классическая» женщина. Все это я люблю, гардероб уже ломится, и некуда это уже все складывать и ставить. И я начинаю ходить и говорить, что мне нужна гардеробная, что у меня 18 концертных платьев, которые мне шьет моя замечательная подруга Маша Ковалевская.
В.Ч.: У вас же многонациональная семья, наверное, есть семейные традиции и реликвии.
А.Ш.: Да, моя мама из Грузии. Папа у меня из Харьковской области, у него вся семья погибла, к сожалению, семейных реликвий не сохранилось. К большому сожалению. Я коллекционирую старинные вышиванки разных регионов Украины, у меня их уже 24 единицы.
В.Ч.: Вернемся к «цветам» жизни: у Вас красавица дочка и талантливый сын…
А.Ш.: Дочка Аня — невероятная красавица и неимоверная умница – вся в маму. Креативщица она еще та: замечательно рисует, у нее уникальное светоощущение, у нее блестящий голос, идеальный слух и прекрасное чувство ритма. Она ходит на танцы. Предполагаю, что она пойдет по моей стезе, потому что она чистый гуманитарий. Математикой там и не пахнет, как и у меня в свое время. Она сидит с мальчиком за партой, я ей говорю: «Как ты хорошо решила примеры». А она мне в ответ: «Да я списала у Андрея». И она это, знаете, говорит, как само собой разумеещееся. И правильно: если рядом с тобой сидит мужчина, зачем думать вообще. Правильно доченька! На самом деле, первый класс – более проблематично для меня, чем для нее. Она еще не понимает, для нее это эйфория: каждый день новые платьишки, красивые кофточки.
В.Ч.: А сын?
А.Ш.: Сын Александр старше, ему 13 лет, он замечательный брат, он очень любит сестру. У него вполне сформировавшиеся семейные ценности. Я бы сказала, что он уже сформировавшаяся мужская личность. Сын тоже похож на меня, в частности, и в музыкальном смысле. И тоже говорит, что хочет быть только певцом. Правда, у него в 13 лет еще голос мутирует. Но у него мутация уже практически заканчивается, происходит становление прекрасного тембра – баритон.
В.Ч.: Почему Вы никогда не рассказываете про своего мужа? Он есть?
А.Ш.: Он есть, но я не люблю говорить о совсем личном. У меня муж журналист, работает на футбольном сайте, пишет в основном о футболе, спортсменах. И наши профессии соприкасаются только в том, что его папа был тоже оперным певцом. Благодаря этому мы и познакомились.
В.Ч.: Вы часто говорите, что любите побыть одна, от нескольких часов до дней, если это возможно. Уединиться одной и молчать…А как же семья? То Вы на гастролях, то на спектакле, потом погулять, помолчать одной.
А.Ш.: Вопрос, конечно, интересный, я даже никогда не задумывалась об этом. Но оперные певцы страшные эгоисты по своей натуре, эгоцентричные, они думают в основном о себе.
В.Ч.: А Вы как хозяйка в доме, какая? Готовите, убираетесь?
А.Ш.: Конечно, при чем я очень вкусно готовлю. Поскольку у меня мама из Грузии, она передала мне этот дар: мое самое фирменное блюдо это, безусловно, из мяса – долма. Вызнаете, я думаю, что талантливый человек, талантлив во всем. За чтобы я не бралась, даже если в первый раз, у меня все очень вкусно получается. Думаю, что это такое интуитивное начало.
В.Ч.: Скажите, пожалуйста, а Вы любите, когда Вас хвалят?
А.Ш.: Я обожаю, конечно! Ну как каждая женщина, это нормально. Но еще больше я люблю, когда меня ругают, это очень меня подстегивает.
В.Ч.: Я вот думаю, ваши грузинские корни, плюс образ Кармен, плюс не использованный Вами нож– попробуй Вас покритикуй!?
А.Ш.: Да, с опаской. Но все же, я люблю, когда меня критикуют именно в профессии. Уверяю, я всегда очень прислушиваюсь. У меня нет, знаете, этой короны или звезды во лбу, которую прибили и ее оторвать невозможно.
В.Ч.: Ну Вы же прекрасно понимаете, что Вы – прима, известная в мировом масштабе творческая Личность.
А.Ш.: Я абсолютно без шуток: каждую свою арию и каждое выступление рассматриваю очень критично. И вечером сама для себя провожу разбор полетов. Это обязательно,и если этого не делать, человек будет вариться в собственном соку и, в результате, потеряет контроль над собой.
В.Ч.: Часто ли Вы плачете?
А.Ш.: Я практически не плачу. Наверное, потому что я все-таки сильная женщина. И на самом деле, слишком много эмоций, которых хочется потратить дома в подушку, у нас выплескивается на сцену. Это своего рода сублимация. И поэтому на подушку просто не хватает. Ни слез, ни эмоций.
В.Ч.: Если Вы сегодня стретитесь с Богом, что Вы ему скажите?
А.Ш.: Я скажу: «Прости меня, я еще не все сделала, что смогла в жизни. Но я постараюсь».
В.Ч.: А Вы умеете прощать?
А.Ш.: Обязательно. Я умею прощать, потому что я в жизни много всего разного пережила ипоняла, что человек, который не прощает, просто сам разрушается. И поэтому мы, певцы, как «проводники» от Бога к публике, должны быть все-таки очищены от этого всего гнева, зависти. Хотя, безусловно, это иногда тяжело, но ты понимаешь, что каждому свое. На самом же деле у каждого человека есть свой путь, и он должен достойно его пройти.
В.Ч.: У Вас есть подруги?
А.Ш.: Да, обязательно. И это очень ценю. Я в дружбе ведомая, люблю, когда мне говорят: «Так, значит, мы едем туда-то и туда-то, собирайся». Я с удовольствием собираю сумки и при этом совершенно не напрягаюсь, а потягиваюсь, расслабляюсь, ну и все — поехали. Наверное, потому-что в жизни я человек сильный, мне хочется, чтобы меня немножечко повели. У меня подруги достаточно сильные личности: Ирочка Симененко, известная певица-сопрано, мы с ней дружим уже очень много лет,и иногда я даже не представляю, как бы я могла без этого человека.
В.Ч.: В Вашем понимании, женское счастье, что это?
А.Ш.: Это – здоровые дети и здоровая я. Нередко говорят: женское счастье – был бы милый рядом. Чушь полная, как на мой взгляд. Понимаете, когда заболевают дети, или, когда заболевает сама женщина, тогда хорошо понимаешь — какой там милый… Самое главное, чтобы были здоровы дети. Дети – это наше все.
В.Ч.: У Вас есть мечта? Простая человеческая мечта?
А.Ш.: Я очень тяжело переживаю болезни детей, всех детей. И когда я бываю в качестве волонтера в больницах, то насмотрелась на разных детей. У нас в Киеве просто катастрофа с детской онкологией. Я очень хочу, чтобы никогда дети не болели, чтобы жили в мирной стране. Явидела слезы матерей — это настолько горько… И вот я через себя это пропускала, поэтому могу совершенно четко сформулировать свою главную мечту.
В.Ч.: Пожалуйста, пожелания от Вас нашим читателям.
А.Ш.: Мира, Мира, только Мира! Говорят, что любовь правит миром, а я считаю, что мир правит миром!Если будет мир, будет и все остальное!